Nec, quae praeteriit, iterum revocabitur unda,
Nec, quae praeteriit, hora redire potest.

Говорят, что нельзя войти в одну реку дважды. Родившись, ступив в холодные воды дерзкого и своенравного Аверна, ты начинаешь медленно продвигаться вдоль по течению. Постепенно вода темнеет, бурливые барашки речных волн успокаиваются, и ступни перестают ощущать острую гальку – начинается мягкий, илистый песок. Под чернеющим вечерним небом во всей своей красе разливается широкий, полноводный Стикс – линии горизонта стираются и кажется, что вокруг тебя одна лишь вода, масляным теплом омывающая плечи. Медленно, мягко и аккуратно смывается карандашный набросок иллюзии, и ты чувствуешь, как безразличные волны цепляют тебя за запястья, обвивают твою талию и проглатывают, утягивая за собой в неизвестность. В одну реку нельзя войти дважды, просто потому, что из нее нельзя выйти. Жизнь завершается смертью, смерть – небытие. Жизнь – река, смерть – илистое песчаное ее дно. Все просто.
Однако для Бога нет ничего невозможного. Он миновал губительную нежность Стикса в первый раз и принял ее во второй, чтобы стать тем, кем он является. Процесс перерождения долог, порой мучителен, но определенно того стоит, ведь богами не рождаются, а становятся. Пройдя через воды Аверна и познав жизнь, и отказавшись от жизни; пройдя через воды Стикса и познав смерть, и отказавшись от смерти; повторив свой путь, открывшись, смешавшись и приняв все заново, стать тем, кто отныне будет вершить судьбы и устанавливать порядки. Не просто богочеловек или человекобог, даже не ницшеанский сверхчеловек, наделенный невероятными, мистическими качествами, а Бог, сравнимый разве что с солнцем, которому издревле приписывались свойства главного и важнейшего существа.
Но были и другие, кто так же прошел три дороги - арранкары, создания нового Бога и нового Мира. Но если Бог смог преодолеть воды Стикса дважды и каждый раз не терял практически ничего, или же приобретал взамен что-либо не менее значимое, то для них новые встречи со смертельными водами были губительными. Они высасывали душу, чувства, сдирали кожу, смывали лицо, глодали пальцы, оставляя вместо некогда человека пустой, лишенный всего, скелет. Однако в этом тоже есть частичка божественного, ведь на голых костях можно построить новых людей, лучших людей. Богочеловек. Или человекобог. Владыка создает по образу и подобию.

В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою. <…> И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни.

Из ниоткуда в пустом, обездвиженном мире появился человек. Гиллианы слишком тупы, адьюкасы недостаточно совершенны, васто лордов единицы. Создатель недоволен. Создатель поднимает ладонь, чуть сжимает пальцы и творит из песка, пыли и пустых, озлобленных душ, создавая новый вид – совершенный вид, сочетающий в себе все необходимые качества. Они похожи на людей, они могут абстрактно мыслить и даже чувствовать что-то, однако, они дьявольски жестоки и совершенно не имеют чувства меры. По-крайней мере – большинство из них. Бог смеется. Бог доволен. Он – заботливый вивисектор, пытающийся вывести новую, идеальную породу белых домашних крысок.
Стремление создать равных себе, стремление укрепиться, стремление…? Кто его знает. Бог остается Богом, а значит, мысль его недоступна.
Пустые коридоры Лас Ночес наполняются голосами, красками, по ним пролетает дурманящий запах жизни, такой отвратительно неуместный в мире мертвых, слышаться гулкие, торопливые шаги, чей-то смех и звук размеренного дыхания. Бог с удовольствием наблюдает за своими мышками, которые покорно танцуют перед ним на коротких задних лапках. Смышленые животные начинают общаться друг с другом и, несмотря на отчужденность особей, между ними даже завязываются какие-то отношения. Бог улыбается, когда видит, как своенравный Нноитора скалится на вечно спокойную Нелл и, как, уже гораздо позже, в глазах невозмутимого Улькиорры проскальзывает отвращение, когда он ловит взглядом очередное резкое движение непокорного Гриммджо. Богу нравится то, что перфекционист Заэль Аполло постоянно трудится в своей лаборатории, и то, как незаметна и молчалива Терсера. В глубоком, навсегда ночном небе Уэко Мундо, расцветают черные лили, незаметные никому, кроме Владыки. Черные, мертвые, но источающие запах жизни, они являются воплощением того, что он создал, того, чему велел быть. Иллюзия? Реальность. Nil permanent sub sole.

Кому будет все равно жить или не жить, тот будет новый человек. Кто победит боль и страх, тот сам бог будет. А тот бог не будет.

Тишину пустоты прерывает еле слышный скрип двери. Владыка появляется на пороге широкого тронного зла и внимательный взгляд, цепляющий каждую детальку, тут же замечает незваного гостя. Айзен делает несколько шагов к нему навстречу, впиваясь уставшим, но настороженным взглядом ленивого хищника в знакомую фигуру; легкая, добрая улыбка подергивает губы; голова чуть наклонена вбок – он гостеприимен, терпелив и никто не смог бы заметить того огонька тихой ярости, который на секунду мелькнул в глубине темных глаз. Весь его вид говорит лишь о том, что он рад гостю, который посмел почувствовать себя как дома и в весьма фривольной позе разлечься на высоком белом троне.
- Здравствуй, Октава Эспада.
Густой, гулкий голос не отрезвляет, а наоборот утягивает в пыльную дымку сна и комфорта. Иллюзия. Сюрреальность. Высокая фигура останавливается в двадцати шагах, по-прежнему не спуская глаз с арранкара, восседающего на месте Бога. Пальцы делают едва заметное движение, позволяя Заэлю оставаться на месте.
- Надеюсь, что тебе удобно?
Заэль Аполло Грантз. Восьмой номер в Эспаде. Он никогда не стремился быть сильнее всех, как Нноитора, никогда не стремился к власти, как Гриммджо, только лишь потому, что все его стремления заключались только в науке и к ней же сводились. Он был умен, бесспорно, и за это уважаем Богом, однако сегодня ему, видимо, захотелось попробовать вкус королевской доли? Похвально. Но наказуемо.
Айзен не двигается с места, только смотрит – холодно, тяжело, но вместе с тем спокойно и трезво. Боги не теряют самообладания, о нет, они хитры, изворотливы и все, что они делают становится новой главой Завета, новой заповедью, высеченной на людских душах.
Все, что создает Бог несет в себе красоту, жизнь, и его самого, поэтому желание Заэля почувствовать себя тем, кто правит, очевидно, ясно и ожидаемо. По образу и подобию создал Бог человека, или того, кого человеком привык называть, создал для него мир, дом, семью и взрастил его мятежное существо. Но захотелось человеку вкусить плод запретный, одному Богу лишь доверенный и поплатился человек за грех свой изгнанием из Эдемского сада.
Но выход ли изгнание? Едва ли. Игра может быть куда интереснее. Imponit finem sapiens et rebus honesties.

Отредактировано Aizen Sousuke (2011-03-07 01:02:28)

Солнечный день сменяется стремительной темной ночью, переливающейся на гранях небесного свода до тех пор, пока рассвет не окрасит края горизонта и не принесет в мир новую жизнь. Это обыденно и привычно. Это нормально. Днем светит солнце, ночью – звезды и луна, под ногами твоими твердая почва, а плечи ласкает ветер и все это для тебя слишком обычно и слишком нормально. Почему ты никогда не задумывался о том, что окружающий тебя мир может быть иллюзией? Почему ты никогда не протягивал руку к небу, не касался бархатистой поверхности пальцами, чтобы проверить насколько оно настоящее? Попробуй. Коснись. Стеклянная поверхность голубой глади дает трещину от легкого прикосновения. Солнце тает. Все вокруг тебя трещит по швам, рассыпается, визжит, ломается и остается только с ужасом наблюдать за тем, как рушится твой мир. Как рушится иллюзия, вкрученная в твой мозг.
Никогда нельзя знать наверняка, что реально, а что нет.  Никому нельзя доверять, даже самому себе. Однако, все, абсолютно все верят, наедятся, ждут, даже не подозревая о том, что то, что их окружает может оказаться всего лишь туманной дымкой, скрывающей зеркало воды.
Смешай иллюзию с реальностью, заставь поверить, или научи не доверять и это доставит тебе ни с чем не сравнимое удовольствие. Легким движением ладони накрой тканью пепельного дыма гладкую поверхность прозрачной воды. Играй. Управляй.
- Что ты. Твое желание почувствовать себя на моем месте похвально.
Айзен Соуске улыбается. Под внешним добродушием и легкостью этой улыбки скрывается змеиный оскал, ловко спрятанный под пленкой вежливости. Внимательный, прищуренный взгляд продолжает цепляться за фигуру арранкара и, кажется, будто бы Владыка и не моргает, настолько пронизывающе он смотрит. Однако, это всего лишь иллюзия.
Пальцы пробегают по рукояти занпакто. Качественную иллюзию никогда не отличишь от реальности. Нужно заставить поверить в то, чего не существует и это – целая наука и целое искусство, в котором, впрочем, Владыка весьма преуспел.
- Однако если ты хочешь быть Богом ты должен стать Богом.
Светло-серый мерцающий мрамор пола расцвечивается черными, будто бы дождевыми, каплями. Они расползаются по твердым плитам, размягчая холодный камень, делая его податливым, вязким, теплым и постепенно пожирая его. Минута – и вместо блестящего, твердого мрамора ты начинаешь ощущать ногами мягкий ил. Плавится длинный стол для собраний, плавятся предметы, плавится все, превращаясь в серый, текучий песок. Стены подергиваются дымкой плесени и безликих растений, которые затягивают все оставшееся пространство. В нависшей тишине слышно, как в, по непонятным причинам, всегда светлой зале со свистом сгущается тягучая, давящая темнота. Единственным светлым мазком остается блестящий трон с маленькой фигурой подле него и сам Бог, который продолжает доброжелательно улыбаться. В воздухе тянет сыростью и смертью.
Мастерство иллюзии неощутимо и неподвластно почти никому. Тот, кто умеет выдавать желаемое за действительное, достоин звания Бога.
- Facilis descensus Averni. Но сложен путь через Стикс.
Гнетущую тишину нарушает журчание. В сплетении стеблей, оцепивших стены можно заметить поблескивающие ручейки черной воды. Воздух наполняется каким-то отвратительным, затхлым запахом болотной влаги и страха перед неизбежностью. Помещение стремительно наполняется черной, ледяной водой. Бог улыбается. Почти смеется. Но взгляд его холоден, безразличен и тени от мертвой воды пляшут на спокойном лице. Он все так же неотрывно смотрит на арраканара, с жадностью ожидая его реакции, его чувств и ужаса, который должен обуять его гнилое сердце, словно хищник, готовящийся расправиться со своей добычей. Он уже выпустил когти и обнажил клыки, готовясь впиться ими в сочное, свежее мясо.
Нелегко быть Богом. Но гораздо сложнее Богом стать – за это нужно заплатить, и плата высока.
Ты вкусил запретный плод, Заэль Аполло Грантз. Пора и честь знать.

Отредактировано Aizen Sousuke (2011-03-08 02:54:13)