кажется, слишком укуренно... слишком. "Остапа понесло".

Это ощущение, что внутри тебя что-то ломается. Что-то важнее, чем кости, легкие, желудок и все органы вместе взятые. С хрустом, скрежетом и дикой болью. Как будто в шею всаживают длинные острые иглы. Почти незаметные, но дышать все равно сложно. У происходящего не было начала и, казалось, никогда не будет конца. Минута, ставшая вечностью, и вечность, превратившаяся в ничто. В ненависть. Он ненавидел эти желтые глаза, которые хотелось разодрать, разрезать тело на кусочки и скормить собакам. Еще никогда и ни к кому он не испытывал столько ненависти. Он сотни раз тянулся к этой глотке и крошил позвонки, но никогда не мог дотянуться. У него была целая вечность, чтобы умереть и снова возродиться. Целая вечность, чтобы смотреть как кто-то другой, вместо тебя, убивает врага. Прекрасное и жестокое зрелище. Он наблюдал за ним слишком долго. И целую вечность он чувствовал, как из него вытягивают лезвие. Все до боли медленно. Он кожей ощущал каждое прошедшее мгновение, он сам становился временем и превращался в песок, а потом снова собирался. Тысячи, тысячи лет прошло, прежде чем он смог пошевелить тонкими пальцами, которые, не смотря на опасения, не превратились из-за этого в пыль. Плавные, медленные движения, слишком медленные, не настоящие – первые за целую вечность. Он все еще жив. Жив, потому что совершенство нельзя убить. Нельзя убить, нельзя, нельзя.
Взгляд отрывается от руки и так же медленно перетекает на тело в белом хаори. Сломанное, жалкое, мерзкое. Зубы сжались от ненависти, во взгляде лишь чистое безумие. Первый шаг был самым трудным, нога проваливалась в песок, глубже, глубже, залипала. Нет, ему так только казалось… следующий шаг. Он уже рядом с телом. Рядом с мерзким отбросом. Октава эспада жив, а эта падаль, что-то там о себе мнившая, валялась сломанная у его ног.
- Падаль! Мерзкий никчемный отброс! – он поднял ногу и резко опустил, вбивая чужую поясницу в землю, - Тварь! Мусор! – снова и снова, пока дыхание совсем не сбилось. Лишь тогда он застыл, пытаясь отдышаться. Веками он мечтал собственными руками уничтожить этого шинигами, пока это делал за него кто-то другой. Старрк. Заэль сделал пару шагов назад и поднес руку к лицу. Провел по волосам, приводя растрепавшиеся пряди в порядок, и рассек воздух, стряхивая остатки времени. Глухой щелчок пальцев – и перед ним раскрыла пасть гарганта, впуская в тьму утробы.

Здесь битва уже была закончена. Все в руинах, смерть чуялась за версту. Ему было плевать на все, что здесь происходило. Плевать на Владыку, на шинигами, на эспаду и их фрассьонов. Он все еще мог уловить еле теплящееся рейацу Халлибел, остатки от рейацу Баррагана… но среди всего этого мусора, ему был важен лишь один. Он пришел сюда за Старрком. Худая фигура растворилась в небе, и Заэль уже аккуратно ступал по обломкам, нарушая тишину, - он нашел, что искал.
- Я пришел вернуть тебе долг, Примера, - Грантз склонился над телом, сощурившись, сразу примериваясь, что тут можно сделать. Интересно, он слышал то, что сказал октава? Пальцы коснулись щеки Старрка. Еще рано проваливаться в нору, Алиса, постарайся пока не терять сознание.

Самая тяжелая часть позади, наконец они в лаборатории Грантза. Октава и сам еще не успел до конца оправиться от последней битвы. Но первым делом надо было убедиться, что Примера выживет. В долгу он оставаться не любил. Дверца шкафчика тихо скрипнула, тонкая рука выудила из глубины, позвякивая стеклом, одну из баночек. Чтобы не промахнуться – приходилось по два раза перечитывать названия, в глазах предметы все еще приобретали двойное очертание. Заэль глухо зарычал, когда уже трижды не смог попасть шприцем в узкое горлышко, - даже руки до сих пор предательски дрожали. Наконец, он набрал жидкости, можно было бы вздохнуть, если бы на этом можно было и остановиться. Но он сможет. Он делал этот тысячи, миллионы раз, у него это уже прописано в условных рефлексах, все равно что дышать. Октава ивпрямь необычно точно находит на руке Старрка вену и запускает иглу под кожу, вводя содержимое инструмента. На первое время хватит, остальное чуть позже. Октава тяжело опускается на кресло, подпирая пальцами висок и закрывая глаза. Ему нужно поесть. Где эти чертовы фрасьоны?
- Мелиноре, - устало выдыхает Грантз, хотя хотелось закричать, но голова и без того набита черт знает чем – звук выше, и взорвется. И в ответ лишь тишина. Твою мать… я ему уши отрежу, раз он ими все равно не пользуется.

Отредактировано Szayel Aporro Granz (2011-02-26 01:22:43)

безумие такое безумие~
Хотелось сейчас наглотаться таблеток, и чтобы так хорошо-хорошо-хорошо. И чтобы ничего не чувствовать, быть ничем, нигде и никогда. Провалиться и ни о чем не думать. Совсем ни о чем, стать частью белоснежного песка Уэко Мундо, покорно следуя за ветром. Он слишком устал. Физически, морально… Был липкий страх где-то в глотке, пошатнувшаяся уверенность. А что, если бы, он не смог оттуда выбраться? Что, если бы этот кошмар никогда не кончился? Ему теперь сложно закрывать глаза, хотя веки казались свинцовыми, каждый раз, когда он это делал, видел одну и ту же картину – такие же безумные, как у него, золотые глаза, и отвратительную улыбку. Не просто видел, чувствовал. И стоило ему сомкнуть веки, как он моментально вздрагивал, что-то делал, вернее, делал хоть что-то, чтобы вновь понять, что это позади. Все еще слишком реально. Он видел свои дряхлые руки, превращающиеся в песок.
Время от времени октава поднимался с кресла, бездумно ходил по комнате, чтобы четче осознать, что он может это делать. И снова опускался в кресло, нервно грызя ногти. Он редко уступал этой вредной привычке, не свойственной совершенным созданиям, только когда действительно нервничал или был сильно раздражен. Сейчас оба чувства зашкаливали, уничтожая все предыдущие достижения и устанавливая новый рекорд. Что, Заэль, нервы сдают? Столкнулся с трудностями и тут же поджав хвост бежишь? Это не его слова, кого-то другого в его голове. Потому что из-за них он начинает беситься еще больше. Сам факт поражения был, он проиграл, он проиграл какой-то твари, нереально. От злости и уязвленного самолюбия хочется в клочья порвать все вокруг. Он нервно вцепляется рукой в подлокотник, но не может даже поцарапать его, сил просто нет. Нужно пойти разыскать фрассьонов. Эти твари где-то прячутся по углам, до одури напуганные неслыханными колебаниями рейацу, знакомой и чужой. Теперь их разве что силой выскребать. Бесит. Но сейчас нельзя. Нужно убедиться, что Примера выживет. Черт бы побрал все это…
Когда Старрк подает первые признаки жизни в виде брошенной в воздух фразы, Заэль машинально поднимает голову, возвращая былое самообладание, запирая свое вечное безумие в клетку, где бережно хранит его.
- Кто знает, - тихо откликнулся Грантз, подаваясь вперед и жадно осматривая раны. Подцепив край подранной в бою рубашки, он отвел материю в сторону, открывая взору глубокий порез, и недовольно поморщился. Слишком медленно затягиваются. У того мало рейацу, так что фокус с ускорением регенерации не особо сработал. Этого мало, нужно пойти на охоту и принести им еды, обоим. В глазах вновь блеснуло безумие, Заэль хищно оглянулся на дверь, улыбнувшись не понятно чему.
- Рано спать, у тебя еще для этого вся вечность… - октава осекся. У него уже аллергия на это слово, мерзким комком подкатывающая к глотке. И вновь с головой накрыла злость и желание убить. Все равно кого, где и как. Просто уничтожить. Впрочем, он прекрасно знал кого – шинигами. Всех. Вырезать до единого. Ладонь коснулась лба, пальцы с силой прошлись по виску, зарываясь в волосы, зачесывая розовые пряди назад. Движения утеряли былую плавность. Интересно, вернется ли она к нему еще? Хотелось бы верить, что да. Сохранение личности – важнейший аспект существования и выживания. А манеры Заэля были частью этой самой личности, иначе это ведь уже не он.
- Только мы, - твердо отрезал октава. Даже если кто-то еще жив, это ненадолго. В любом случае, сейчас его это интересует меньше всего, а раз ему плевать, то и остальным на этом заморачиваться не следует. В голове не на секунду не промелькнула мысль, что он может подразумевать еще и Лилинетт. Хотя чтобы он сделал, если бы все свелось к этому разговору? Ничего, он не понимал. Считал, что это как потерять руку. Да, больно, но поправимо. Вон, шестерка же жил без руки и ничего.
- Этого мало… - недовольно озвучил Заэль мысли, которые не так давно посещали его голову, - подожди. – впервые за много-много лет, октава был крайне скуп на слова. Никаких тебе нравоучительных тирад, никакого словесного потока из вечно насмешливо улыбающихся уст. Он теряет себя. Нет. Просто надо отдохнуть. Отдых исправит все. Но как это сделать, когда страшно даже на мгновение закрыть глаза? Заэль растворяется в темноте, оставляя вопрос эхом звучать в голове. Он уже давно следил за жалкими всплесками рейацу, в двух комнатах отсюда. Действует слишком жестко, но четко. А когда возвращается в лабораторию, ступает уже мягче, спокойней. Он облизывает окровавленные губы, весь подбородок испачкан красным, но зато взгляд довольный, сытый. Грантз отдает себе отчет, что всегда был несколько экстравагантен в своих поступках и действиях. Многие его не понимали. Да что уж, с трудом кто-либо мог перенести некоторые особенности. Например, питаться собственными фрассьонами. Но они просто не понимали, сколь важно бывает совмещать приятное с полезным. Так же он понимал, что будет не просто. Хотя кто знает…
- Старрк, - тихо произнес арранкар, не зная еще точно, заметил ли Примера его появление… и заметил ли его отсутствие вообще. Он медленно вплыл в тусклое освещение, в котором теперь были заметны не только царапины и грязь на его костюме, но и такие же алые, как кровь на губах, пятна. Не так давно Октава бы уже сто раз психанул по этому поводу и рванул переодеваться. А сейчас он спокойно подходит к столу, на котором лежал Старрк, и достает из-за спины руку, в которой держит часть чего-то, что не так давно можно было назвать «Мелиноре». Их было тысячи, но имен всего четыре – слишком муторно каждому придумывать свое, слишком глупо присваивать номера. Поэтому каждую из четвертей партии звали одним из имен. По руке в белоснежной перчатке стекали бордовые струйки крови, - Ты должен это съесть. Тогда станет лучше, – не просьба, но приказ. Потому что в противном случае он насильно запихнет ему это в глотку. Потому что так надо, это лекарство.

Отредактировано Szayel Aporro Granz (2011-03-03 11:46:21)

Вряд ли Октава даже в самых безумных своих фантазиях мог предположить, что когда-нибудь будет иметь власть над Примерой. А сейчас все именно так и выходило. Он с удовольствием глядел, как Койот послушно, жадно ест с руки. Почти как ручной. Казалось, Заэль и вовсе не чувствует, с какой силой Старрк цепляется за его руку, предлагающую спасение. И вся ситуация настолько сюрреалистично-нереальная, что вызывает на лице Грантза улыбку. Нет, не просто улыбку, он заходится смехом, звонким, разливающимся по пустым коридорам,  заставляющим всех мелких крыс этого разрушенного белого замка с большим неистовством жаться по углам. И его ничуть не смущает сидящий рядом Примера, это, напротив, забавляет еще больше.
Когда кусок уже съеден, Октава успокаивается и лишь довольно улыбается, наблюдая за одним из последних представителей некогда великой эспады. Когда Старрк отпустил его руку, он даже пожалел об этом. В цепкой чужой хватке она выглядела такой спокойной, властной, а стоило оказаться на свободе, как дрожь, которая так никуда и не делась, вернулась снова. Лицо тут же исказилось неприязнью. Поднеся ладонь ближе, он медленно прошелся по ней языком, слизывая остатки крови. Как будто от этого действия затянулись бы невидимые раны. Убрав руку за спину, Заэль плавно развернулся и сделал пару шагов  по направлению от стола. Подол белых хакама, которые у Октавы были больше похожи на юбку, встрепенулся от невидимой волны воздуха и тут же снова замер. Ученый повернул голову, бросая через плечо взгляд на своего собеседника.
- Не хочу, чтобы ты понял меня неправильно, - и снова отвернулся, глядя в темноту, пожирающую углы лаборатории, - я всего лишь вернул долг. Заэлю важно было, чтобы эта мысль дошла до Старрка. Потому что он никогда ничего не делает просто так и не будет делать. Не стоит ожидать от него большего, чем Октава может предложить. Если бы все сложилось иначе, он бы уж точно не пошел проверять – остались ли после той мясорубки выжившие или нет. О, уж он-то с легкостью переступил бы через все прошлое и пошел дальше, так ни разу и не оглянувшись. Был, конечно, шанс, что кого-нибудь он бы да прихватил с собой. Но это исключительно ради науки и экспериментов. А так он вполне бы мог преобразовать Лас Ночес в прекрасную цитадель, подарив еще большую красоту и величие, нежели ту, что была раньше.
Сейчас ситуация, конечно, не особо изменилась. Хоть он и не доверял Койоту, как и никому вообще, но угрозы или врага в нем не видел. Примера достаточно сообразительный представитель эспады. Ах, да, к тому же с этим вечным страхом перед одиночеством, как мило. Яре-яре, до чего же все докатилось. Заэль обернулся на свое имя и улыбнулся. Непривычно мягко.
- Вместе, да. Нам нет смысла разделяться, - Октава качнул головой. Он прекрасно понимал, что между ними разница в силе, бесспорно, есть и достаточно большая. Такого союзника всегда выгодно держать поблизости, особенно если планируешь создать свою новую маленькую империю. Поэтому Грантз не собирался отпускать его слишком далеко от себя, радуясь, что даже у первого среди равных есть свои маленькие слабости.
- Мы создадим свой «дом». Новый, чистый, возведенный на руинах прежнего, - и этот сладкий тягучий доверительный тон. Если бы только Заэль был человеком, он бы наверняка стал великим актером. Он так редко говорил правду, что она превратилась в маленькие алмазы, редкие, но, бесспорно, прекрасные, в которых горит свой, особенный, таинственный свет. Но их еще никто и никогда не видел, потому что Грантз тщательно охраняет это сокровище, очень ревниво, не подпуская никого слишком близко.
Он медленно обошел свое кресло, проведя рукой по его спинке и следя, как пальцы чертят невидимые линии по обивке. Октава, все еще не в силах заставить себя стоять слишком долго на одном месте, наслаждался каждым своим движением.
- Такой… который уже никто не сможет разрушить, - он перевел внимательный взгляд на Примеру. Интересно, что он скажет по этому поводу? Что он думает по этому поводу? Как жаль, что Заэль не может забраться к нему в голову и понять это.

Отредактировано Szayel Aporro Granz (2011-03-06 10:52:40)

В словах Старрка определенно был смысл. Даже больше, чем, возможно, предполагал сам Старрк, и, конечно же, Заэль предавал ему абсолютно противоположное значение. Не важно, что думал по этому сам Примера, главное, что нужно было убедиться, что никто не выжил. В противном случае, могут появиться нежелательные гости и возникнуть неприятные конфликты. В планах ученого могут быть лишь небольшие погрешности, небрежными умами называемые «удача» или «везение». Но для Октавы это была теория вероятности. Один шанс на миллион, что среди всех атомов один начнет вращаться в противоположную сторону. Один шанс на сто тысяч, что на землю упадет метеорит. Один шанс на тысячу, что в Уэко Мундо снова заявятся шавки-шинигами. И примерно один шанс на сто, что кто-нибудь из Эспады выжил и рано или поздно доберется до Лас Ночес. Заэль может смоделировать поведение каждого из них, но не может заставить вести себя так, как хочет он. Вряд ли ему нужны лишние проблемы, поэтому если представится возможность избавиться от них в зародыше, он, пожалуй, так и поступит.
И доверие Октава так же оценил весьма высоко. Еще ни разу он не успел пожалеть, что спас Койота, приятный факт. Был бы он не так сильно повернут на науке и вообще повернут, он бы даже мог решить, что это награда за хороший поступок. Но, поскольку, мыслит он совершенно иначе, то это лишь факт, рожденный характером Примеры, оттого не слишком неожиданный.
Заэль медленно провел пальцами по линии подбородка, задумавшись об обустройстве. Если уж ему приходит идея в голову – он становится одержимым. Может замолчать посреди разговора, игнорировать внешние раздражители, а то и вовсе развернуться да уйти, поглощенный своими безумными мыслями и их реализацией. Нужно будет ему выделить крыло подальше от лаборатории. Дельно заметил Грантз на будущее. Уж где-где, а в этих подвалах порой бывает очень неспокойно.
- С расположением проблем не будет, могу уверить, - в конце концов, хоть Заэль и отличался общительностью и любовью к болтовне, но в то же время раздражался, когда ему мешали и лезли не в свое дело. Ученая душа перфекциониста слишком уж привередлива и капризна в любом вопросе. Октаве вообще сложно было чем-то угодить.
Арранкар недовольно свел брови к переносице, наблюдая за Старрком – тот стоял на ногах еще не слишком уверенно. Надо было принести ему кусок побольше, но кто же знал, что он вообще станет это есть. Если Примера свалится где-нибудь в городе, еще раз Октава его не потащит… да вы посмотрите на эту тушку, он же раза в два больше, ему и в первый раз проблем с доставкой эспадовца в Уэко Мундо хватило. Грантз, конечно, мог бы на этот раз бросить его там, долг же вернул. Но проблема в том, что разум уже построил каркас будущего мира и идеально вписал в него Койота, ведь всему должно быть свое место и время. Теперь потеря такого ценного союзника была нежелательной. Поэтому Заэль уже рылся в ящике и звенел стеклом. Через пару секунд он выудил оттуда колбочку, поднял до уровня глаз и довольно покрутил в пальцах, рассматривая прозрачную жидкость внутри. Микстурку он сунул Старрку, легко и, в то же время, небрежно ткнув колбой того в грудь. Другой рукой Октава осторожно поправлял прядь выбившихся розовых волос. Он начал возвращаться в свое обычное состояние. А в обычном состоянии он не мог себе позволить быть в таком виде... мысли о котором буквально сверлили виски насквозь, доставляя немало боли.
- Выпей, это чтобы духовная сила восстанавливалась быстрее, - мелодично протянул Грантз, нервно улыбаясь. Он уже совершенно точно был на грани истерики, - я сейчас вернусь, только переоденусь и тогда можно будет отправиться обратно.
В мгновение ока покинув лабораторию, он уже добрался до нужной комнаты и стаскивал с себя грязные лохмотья, которые и одеждой теперь назвать было сложно. Преображение заняло несколько больше времени, чем положено, но, в конце концов, Заэль Апорро Грантз предстал перед своим товарищем в белоснежном и абсолютно чистом костюме без единой лишней складочки. Он даже чувствовать себя начал легким и обновленным, - хорошо, когда все становится на свои места.
- Теперь можно и отправляться, - холодно улыбнулся ученый, щелкая пальцами в новых перчатках и раскрывая пасть гарганты. Рука прочертила плавную линию в воздухе, приглашая Старрка последовать за ним.

Отредактировано Szayel Aporro Granz (2011-03-10 16:27:46)